Здесь можно найти учебные материалы, которые помогут вам в написании курсовых работ, дипломов, контрольных работ и рефератов. Так же вы мажете самостоятельно повысить уникальность своей работы для прохождения проверки на плагиат всего за несколько минут.
Предлагаем нашим посетителям воспользоваться бесплатным программным обеспечением «StudentHelp», которое позволит вам всего за несколько минут, выполнить повышение оригинальности любого файла в формате MS Word. После такого повышения оригинальности, ваша работа легко пройдете проверку в системах антиплагиат вуз, antiplagiat.ru, РУКОНТЕКСТ, etxt.ru. Программа «StudentHelp» работает по уникальной технологии так, что на внешний вид, файл с повышенной оригинальностью не отличается от исходного.
Результат поиска
Наименование:
реферат Роль женщин в армии Наполеона
Информация:
Тип работы: реферат.
Добавлен: 07.05.2012.
Год: 2011.
Страниц: 7.
Уникальность по antiplagiat.ru: < 30%
Описание (план):
Содержание:
Введение………....3
История женщин
кавалеристок………....5
Женщина воин.
Женщина - маркитантка………..10
«Мадам
Сан-Жен» и Алекса?ндр Андре?евич Алекса?ндров
. (Мария Тереза Фигер и Надежда
Дурова.).. ………...………...16
Заключение………..……...22
Список
литературы………..………...23
Введение.
История
войн с пристальным внимание изучается
отечественными и зарубежными историками:
объектом их изучения становятся детали
сражений, обмундирование, маневры
войск в той или иной кампании,
вооружение и т. п. Однако по неизвестной
причине вне поля зрения исследователей
остаются женщины. Хотя всем известно,
что война всегда была так или иначе связана
с женщинами, оставаясь, разумеется, «любимым
мужским занятием».
Так,
историк Кнышев В. И. пишет, что во французской
армии, как в любой другой, женщины составляли
ее неотъемлемую часть. Их можно довольно
легко классифицировать на четыре устойчивые
группы: проститутки, маркитантки, женщины-солдаты
и любовницы, последовавшие за своими
возлюбленными на войну.
В
декабре 1812 г. - начале января 1813 г., когда
дела Франции и императора находились
не в лучшем состоянии, в Бордо
произошел забавный казус. В городе
получило распространение некое
воззвание, составленное якобы от местной
администрации о призыве на службу в добровольном
порядке, ввиду тяжелого положения на
фронте, 200 тыс. незамужних женщин в возрасте
от 18 до 30 лет под названием армии Беллоны.
В «документе» объяснялись причины призыва
на военную службу женщин, устанавливались
«нормы» призыва (каждому департаменту
надлежало сформировать 1 «полк» пехоты
и 1 «полк» кавалерии) и приводилось описание
военной формы, которую надлежало носить
женщинам-добровольц м: «Пехотинцы будут
одеты в короткие юбки с кирасой, в шляпу-амазонку
(т.е. шляпу от амазонки - женского платья
для верховой езды.) с плюмажем и вооружены
пиками; на ногах будут носить обычные
ботинки. Для кавалерии униформа будет
той же, только кавалеристы будут носить
каску античного образца и обуты в солдатские
ботинки; пики кавалеристов будут длиннее,
чем в пехоте». «Пехотинцам» предполагалось
выдать знамя - полотнище с изображением
Венеры в «ее туалете», попирающей пылающие
сердца; «кавалеристам» - «штандарты»
с изображением Психеи на кровати из роз.
Для питания «войск» предназначалось
создать магазины (склады) с «...апельсинами
и лимонами, кондитерскими изделиями,
в т.ч. пирожками, пышками, печеньем и макаронами...»
Для
успокоения общественного мнения, поскольку
данное объявление дискредитировало власть,
21 января 1813 г. министр полиции написал
гене-ральному комиссару Бордо, чтобы
тот арестовал авторов оного документа
и принял все необходимые в подобных случаях
меры. Любопытно, что в Бордо нашлись легковерные
женщины, которые поверили в подобный
абсурд.
Рассмотрим,
как прекрасная половина реагировала
на милитаризацию образа жизни и мировоззрения,
и какое участие принимала в крупномасштабных
событиях, прокатившихся волной по европейскому
континенту.
История
женщин кавалеристок.
В
истории Франции имеется довольно
много примеров, когда женщина
оказывалась в боевых порядках армии
не только как проститутка либо любовница,
но и как солдат, т. е. с оружием
в руках. Достаточно вспомнить Жанну
д'Арк - один из самых ярких примеров в
истории Франции.
Женщины
брались за оружие и вставали в
ряды «защитников свободы». Не случайно
на одной гравюре периода революционных
войн, где изображена женщина с
пикой, стоят следующие слова: «Мы
также научимся сражаться и умирать,
как и мужчины, и докажем, что умеем обращаться
не только с веретеном и иголкой. О Беллона!
Спутница Марса (Беллона, богиня войны
- сестра или кормилица бога войны Марса.)
неужели твой пример не вдохновит женщин,
чтобы идти в бой вместе с мужчинами? Богиня
силы и храбрости! Ты не будешь краснеть
за француженок».
Вербуясь
в рекруты, они забывали о своей
принадлежности к слабому полу, с
удовольствием «превращаясь» в
мужчин. Солдатский мундир не был простой
игрой в переодевание: француженки-солдаты
верили, что только в нем они смогут стать
мужчинами. И старались от них не отставать,
забывая истинно женские пристрастия
и особый склад, заложенный в них природой.
Они до такой степени сливались с мужчинами-солдатами,
что в общей солдатской массе их было трудно
отличить.
Известная
во Франции женщина-солдат, о которой упоминает
Кнышев В, - бельгийка из Гента Мария-Жанна
Шеллинк - сделала настоящую военную карьеру.
Она с детства познала нужду и нищету.
Отец у Марии-Жанны умер рано, мать практи-чески
не заботилась о дочери, а дядя, который
обращался с ней как с родной дочерью и
работал трактирщиком, лишился работы.
В итоге мать отправила дочь в проститутки;
вскоре Марию-Жанну арестовали и посадили
в тюрьму. После того, как ее выпустили
на свободу, она вышла замуж. Когда республи-ке
потребовались защитники, супруг Марии-Жанны
ушел в армию. Как и другие женщины-солдаты,
она выдала себя за мужчину и пошла вслед
за мужем в армию. В апреле 1802 г. она поступила
на службу во 2-й бельгийский батальон
волонтеров и уволилась из армии в июне
1808 г. в звании младшего лейтенанта, с крестом
шевалье ордена Почетного легиона и хорошей
пенсией. Крест вручал ей лично император,
не преминув отметить заслуги Марии-Жанны,
обратившись к своим офицерам: «Господа!
Склоните головы перед этой храброй женщиной!»
Всего Мария-Жанна Шеллинк прослужила
почти 30 лет, из которых приняла участие
в 12 кампаниях. О ее храбрости говорилось
в приказе по армии после боя при Арколе.
В битве при Жемаппе она получила шесть
сабельных ударов, при Аустерлице - огнестрельное
ранение в левое бедро и последнее ранение
- при Йене. За несколько дней до празднования
своей 83-й годовщины, в сентябре 1840 г., смелая
женщина скончалась.
Виржиния
Гескьер, как и другие женщины-солдаты,
записалась в армию как мужчина,
скрыв свою принадлежность к слабому полу.
Благодаря системе конскрипции, при которой
был развит институт замещающих (т. е. когда
за собственный счет вместо себя можно
было отправить в армию постороннего человека),
в 1806 г. Гескьер одела синий солдатский
мундир 27-го линейного полка вместо родного
брата, который по состоянию здоровья
не мог перенести трудности и тяготы армейской
службы. (Больше Виржиния никогда не увидит
брата - он скончался до ее возвращения
домой). Вместе со своим полком 2 мая 1808
г., около Лиссабона, Виржиния приняла
участие в одной стычке, где доказала свою
храбрость: спасла жизнь своему полковнику
и захватила в плен двух английских офицеров,
ранив одного из них штыком в плечо (она
доставила пленников в лагерь, привязав
их к хвосту своей лошади). После столь
самоотверженного поступка Гескьер получила
сержантские нашивки и обладая приятной
внешностью получила прозвище «Милый
сержант». На этом ее подвиги не закончились:
Виржиния участвовала в Австрийской кампании
1809 г. и в знаменитом сражении при Ваграме
(5-6 июля). И ни один человек не распознал
в ней женщину, хотя в 1808 г. она лечилась
в госпитале от штыкового ранения в левый
бок. Тайна Гескьер оказалась раскрытой
только в начале 1812г., когда она снова попала
в госпиталь. После того, как Виржинию
«признали женщиной», ее военная карьера
закончилась: в том же году ее наградили
орденом Почетного легиона и уволили со
службы. Во Франции она приобрела большую
популярность. В ее честь даже сочинили
песенку из 13 куплетов. Гескьер прожила
долгую жизнь: она увидела падение Первой
империи, Сто дней, две Реставрации, две
революции (1830 и 1848 гг.) и скончалась в 1855
г., когда Францией правил Наполеон III.
Маркитанткой
7-го гусарского полка после провозглашения
Империи была назначена Магдалена
Кинтельбергер, родившаяся в Овиллере
близ Зульца на Нижнем Рейне. Она была
замужем за гусаром того же полка Якобом
Мюллером, в 1805 г. убитым в период Австрийской
кампании в Гюнцбурге. Супруга его была
неоднократно ранена: правая рука была
задета пушечным ядром, две пули попали
в ногу, она получила пять сабельных ударов
по голове и два удара пикой — в грудь
и бедро. Несчастная женщина к тому же
была беременна и уже в русском плену родила
близнецов. К 1808 г., когда она вновь находилась
в рядах 7-го гусарского полка в прежней
должности, у нее насчитывалось уже восемь
детишек, которые, как и мать, лучше говорили
по-немецки, нежели по-французски. Со своим
семейством она приехала после очередной
войны в Париж, находясь на грани полной
нищеты, поэтому императорским декретом
от 3 марта 1809 г. ей было пожаловано 150 франков
пенсии ежегодно.
Жозефина
Тренкар, маркитантка 63-го линейного
полка, однажды вырвала из когтей
смерти раненого начальника батальона,
добравшись до него под сильным обстрелом,
застрелив по пути одного из вражеских
солдат, поразив штыком другого, и довезла
своего офицера до госпиталя на отбитой
лошади, за что удостоилась креста Почетного
Легиона. Ей не было и двадцати лет. Золотой
цепочкой французский император вознаградил
героическое поведение при Фридланде
кантиньерки 57-го линейного полка мадам
Казажюс, которая утоляла жажду солдат
и, когда один из последних предложил ей
уйти подальше от опасности, женщина ответила,
что его жизнь для отечества более ценна,
нежели ее собственная.
В
конце 1813 г., в Испании, в рядах французской
армии воевала еще одна женщина-солдат,
по прозвищу Ла Коллежьяна (Юная). Она была...
испанкой из старинного дворянского рода
Старой Кастилии. Испанка оказа-лась столь
рьяной сторонницей Франции и нового короля
Жозефа Бонапарта, что добровольно согласилась
сражаться против соотечественников.
Она вообразила себя второй Жанной д'Арк
и собрала небольшой отряд из мест-ных
крестьян, вооружив и экипировав их за
свой счет. Однако Ла Коллежьяне не повезло
- в это время дела французов на полуострове
складывались неважно, и вскоре они были
вынуждены уйти обратно во Францию. С ними
ушла и испанка. Зимой 1813-1814 гг. ее видели
в форме гусара в Байоне, где, по отзывам
очевидцев, она неплохо выглядела и была
полна отваги. Впоследствии ей доверили
командование ротой французского гусарского
полка; сослуживцы отзывались о ней положительно.
После отречения Наполеона Ла Коллежьяне
отказали в пребывании на территории Франции
и прислали «на вспомоществование» 500
франков, что оскорбило испанку больше,
чем сам отказ «прописать» ее во Франции.
Больше о судьбе отважной испанки ничего
не известно.
Мария,
по прозвищу Деревянная голова (1763—1815
гг.), из корпуса гвардейских пеших
гренадер, вообще стала живой легендой
своего времени: родившись в Доме
инвалидов, она приобрела типичные для
военной среды привычки — баловалась
спиртным и трубкой, была настоящим силачом.
Выйдя замуж за гренадера, убитого в 1814
г. при Монмирайе, она потеряла четырнадцатилетнего
сына-барабанщика во время обороны парижского
предместья Сен-Дени и получила рану, разыскивая
его тело. Семнадцатая кампания «мсье
Марии» (как ее еще называли) в Бельгии
окончилась для нее тем, что отважную «гренадершу»
переломило надвое вражеским ядром (по
другой версии, женщина была смертельно
ранена пулей в лицо). Установив крест
на ее могиле, неутешные ветераны написали
такую эпитафию: «Здесь покоится Мария,
маркитантка 1-го гренадерского полка
Старой императорской гвардии, павшая
на поле брани 18 июня 1815 г. в 2 часа пополудни.
Прохожий, кем бы ты ни был, поклонись Марии».
Разрывы снарядов сравняли ее последнее
пристанище с землей, а еще одно прусское
ядро окончило дни второго мужа Марии
— гренадера Шакта, едва успевшего ее
оплакать.
В
наполеоновской армии служили и
другие женщины, получившие по тем или
иным причинам меньшую известность. Среди
них можно назвать Дюку-Лаборд. Она служила
в 6-м гусарском полку, отличилась при Прёйсиш-Эйлау,
получила ранение при Фридланде, потом
крест ордена Почетного легиона. В отличие
от Терезы Фигёр, она сражалась за Францию
в «битве битв» наполеоновской эпопеи
- Ватерлоо (18 июня 1815 г.), где потеряла ногу,
попала в плен и вернулась во Францию только
после Июльской революции 1830 г., т.е. после
падения последнего представителя Бурбонов
в лице Карла X.
Женщина воин. Женщина
- маркитантка.
Одной
из самых многочисленных групп женщин
в армии являлись маркитантки, поскольку
во французских войсках (в отличие от других
европейских армий) функции маркитантов
разрешалось ис-полнять женщинам. В отличие
от солдат, они не получали никакого жалованья
и не являлись военнослужащими.
Во
французском языке маркитантки (маркитанты)
обозначаются двумя терминами. Под
первыми подразумеваются маркитантки,
т.е. мелкие торговки, которые за «разумную
цену» снабжали солдат предметами быта
и пр. (почтовой бумагой, пуговицами, а
также водкой и вином). В их распоряжении
находилась повозка с тремя-четырьмя лошадьми.
Под вторым термином подразумевалась
суп-руга маркитанта - торговца продовольственными
товарами, следовавшего за армией. Как
правило, маркитант - за отдельную плату
- решал продовольственные проблемы унтер-офицеров.
В наполеоновской армии существовали
еще и прачки, стиравшие для солдат рубахи,
гетры, платки и др.
Маркитантки
приняли активное участие во время
кампаний и сражений. Во французских армиях
вообще, а в конце XVIII - начале XIX вв. особенно,
они были больше, чем маркитантками. Они
являлись и являются неотъемлемой частью
военной истории Франции. Их отвага и смелость
были общеизвестными. Не случайно знаменитый
французский художник (бри-гадный генерал
и адъютант маршала Л. А. Бертье) Л.Ф. Лежен
на своей картине «Битва при Чиклана-Баросса»
увековечил подвиг маркитантки Катрин
Баллан из 95-го линейного полка 5 мая 1811
г., поместив ее на передний план. В день
сражения Баллан находилась в первых линиях
своего полка и, невзирая на опасность,
раздавала солдатам порции водки, выполняя
свой долг (как правило, во время боя маркитантки
не брали денег за водку и вино).
В
маркитантки шли не только женщины низших
социальных слоев. На некоторое время
(иногда на несколько лет) маркитантками
становились и супруги военнослужащих.
Например, жена одного лейтенанта из 24-го
драгунского полка, мадам Дюбуа, которая
готовила еду не только для мужа, но и всем
офицерам полка. Или супруга музыканта
штаба 9-го гусарского полка Ф. Р. Жиро во
время кампании 1807 года.
Особы
легкого поведения двигались
позади походных колонн. Дошло до того,
что во французской газете «Moniteur
Universel» в 1790-х гг. даже сообщалось
об образовании солдатских притонов, и
перечислялись дороги, ведущие к ним от
военно-полевых лагерей. Недовольный официальным
разрешением устраивать бордели, Наполеон
Бонапарт в августе 1796 г. издал приказ
по Итальянской армии: «Женщины, пойманные
в голове армии, на штабквартирах или в
местах расквартирования, будут облиты
грязью, выставлены напоказ перед лагерем,
а затем выдворены за его пределы», но
это постановление эффективно действовало
не больше двух недель. В попытке легализовать
проблему, депутаты Конвента проголосовали
за декрет от 8 марта 1793 года «об уполномоченных
солдатах», постановив, что все военные
могут жениться без всякого на то позволения.
Волна браков захлестнула армию: так, во
2-м полку пешей артиллерии уже скоро насчитывалось
по два десятка семейных солдат и сержантов
на роту, а во всех батальонах до четырех
сотен женатых, но это было еще не самое
худшее. «Ужасное бедствие, — месяцем
позже писал Л. Карно из Дюнкерка исполнительному
совету, — настигло наши армии. Массы женщин
и девушек следуют за нами, я полагаю, что
их насчитывается столько же, сколько
и солдат. Бараки и постоялые дворы переполнены;
развратное поведение и распущенность,
царившая повсюду, достигла своего апогея.
Эти женщины — ослабляют солдат и смертность
от венерических заболеваний в десять
раз превышает смертельные исходы от ран,
которые наносит противник».
Депутат
Пультье на основании подобных жалоб
сделал доклад в Конвенте 30 апреля 1793
г., заявив, что огромное количество
женщин отягощает армию, становясь
одной из причин поражений. В результате
появился декрет, по которому в течение
восьми дней следовало изгнать их из расположения
частей или исключить со службы, оставив
лишь по четыре прачки, и то с особого разрешения.
Мера эта кардинально не исправила ситуацию,
т. к. комиссары, призванные следить за
исполнением закона, часто сами нарушали
его, а многие высшие офицеры обходили
запрет, наряжая своих любовниц в форму
адъютантов, как это сделал генерал Россиньоль.
Дюжина
или больше предприимчивых «боевых
подруг», несмотря на строжайший приказ
Бонапарта не брать женщин, добралась
с французской армией даже до Северной
Африки. Маргарита-Полина Фурес, портниха
из Каркассона, относилась к их числу.
Сев тайком на корабль вслед за супругом,
лейтенантом 22-го полка конных егерей
Фуресом, она прибыла в Александрию и,
когда выяснилось, что молоденький егерь
— вовсе не мужчина, на прекрасную голубоглазую
двадцатилетнюю блондинку положил глаз
сам главнокомандующий французской армией
на Востоке. Знакомство их произошло при
курьезных обстоятельствах: адъютант
и друг Бонапарта Жюно на одном обеде «нечаянно»
пролил кофе на белоснежное платье мадам
Фурес (чей муж предусмотрительно не был
приглашен туда) и предложил ей смыть пятна
в другой комнате, откуда дама вернулась
к гостям… под руку с Наполеоном спустя
два часа. Обворожительная Полина превратилась
в официальную фаворитку Наполеона, называвшего
ее «Клеопатрой», вела роскошную жизнь
в специально устроенном для нее доме,
появляясь везде в одеянии генеральского
покроя либо в гусарском стиле, верхом
или в паланкине. Намеревавшийся развестись
с Жозефиной Бонапарт хотел сделать Полину
своей избранницей, надеясь, что она подарит
ему наследника. Судьбе было угодно, чтобы
оба возвращались во Францию порознь,
и мадам Полина оказалась в британском
плену, а когда освободилась, ее возлюбленный
уже примирился с супругой. В 1800 г. он выдал
экс-пассию за отставного военного, отправленного
в Испанию и Швецию с дипломатическими
поручениями. Став мадам де Раншу, она
открыла двери своего салона — одного
из самых посещаемых в Париже, куда наведывались
русские офицеры Нарышкин, Чернышёв и
Демидов, офицер Императорской гвардии
Беллиар и адъютант герцога Падуи Лепиди.
До
нашего времени дошел приказ генерала
М. Орденера по полку конных гренадеров
Императорской гвардии, запрещавший
появляться на полковой кухне особам
женского пола моложе сорока лет.
Представительницы
древнейшей профессии, солдатские и офицерские
жены были не единственными женщинами,
кто находился рядом с воинами — торговки,
прачки и швеи существовали во многих
армиях еще задолго до революционных и
наполеоновских войн вполне официально.
Консульский указ Бонапарта 1799 г. закрепил
за французской армией определенное число
прачек и маркитанток, которые должны
были состоять замужем за солдатами и
унтер-офицерами; они приносили наибольшую
пользу полкам, заменившим им семью, и
подчас являлись эталоном нравственности,
объектом всеобщего обожания и гордости.
Административный совет каждого полка
выбирал торговку провиантом, напитками
и предметами обихода — маркитантку, которой
вручался специальный патент на торговлю
с перечнем имеющихся в наличии товаров
и указанием приемлемых цен, кроме прочего,
выдавали для ношения овальную медную
бляху с полковым регистрационным номером.
Разновидность маркитантки — кантиньерка
обычно торговала спиртным и табаком в
тылу войск, занималась разведением костров
и приготовлением еды. Стиравшие солдатское
белье прачки, распределяемые по две на
батальон и по одной на эскадрон, также
должны были «запатентовать» свою деятельность.
Идеализированный
внешний вид маркитанток в
их экзотических униформах полковой
расцветки в реальности был куда
прозаичнее — многие ходили в крестьянской
либо смешанной из разных стилей одежде
и изредка могли позволить себе бархатные
или муслиновые платья с оторочкой мехом,
«позаимствованные» из разграбленных
дворцов и потерявшие былую привлекательность
из-за длительной носки. Почти у всякой
торговки имелась номерная повозка, которая
на привалах немедленно «преображалась»
в передвижную лавку, или, по меньшей мере,
один-два мула либо лошадь, нагруженные
провизией, кроме того, маркитантку можно
было узнать по непременному бочонку с
вином или водкой, на который могла наноситься
идентификационная надпись. Леди Присцилла
Бургерш в 1813 г. пришла в неописуемый ужас
при виде маркитанток габсбургской армии,
прежде всего венгерок, которые ходили
в сапогах и других предметах солдатского
гардероба и пользовались мужскими седлами,
а те из них, кто был приписан к пехотным
полкам, тащили поклажу подобно вьючным
животным, что все вместе дало повод благородной
даме назвать этих женщин «монстрами».
В
сумерках маркитантки вместе с солдатами
рыскали по полю боя в поисках чего-нибудь
ценного, вещей или обуви, иногда отдавая
свои повозки под искалеченных. Добычу,
взятую солдатами и офицерами, они имели
право продавать маркитанткам за хорошие
деньги. Женитьба на таких особах рассматривалась
во Франции некоторыми офицерами из простонародья
вполне естественной, ведь столь «завидная»
партия способствовала быстрой карьере,
эти жены со временем зарабатывали прозвища
«полковница» или «генеральша», правда
далеко не всем улыбалось счастье.
Маркитантки
часто рисковали собой, «одалживая» чарку
водки идущим в бой воинам, из которых
далеко не все могли вернуть назавтра
деньги, будучи убиты, нередко подбирали
раненных, брошенные ружья и становились
в ряды сражающихся, тем самым вливая в
них новые силы. Некоторые женщины упоминались
в приказах о награждении. Катрин Бегуэн,
к примеру, из 14-го легкого пехотного полка,
несла на протяжении пяти миль на спине
своего раненого мужа — солдата — к ближайшему
амбулансу; маркитантки 57-го легкого пехотного
полка в ходе битвы при Гутштадте в 1807
г. под ливнем неприятельских пуль дважды
спускались в глубокий овраг, где сражались
французские солдаты, чтобы распределить
среди них два бочонка спиртного.
Во
время кампаний маркитантки, очень
часто становились любовницами солдат
или их женами. При Старом режиме перед
свадьбой солдаты должны были испрашивать
разрешение вышестоящего начальства.
Революция 1789 г. упростила существовавшие
нормы: по декрету от 8 марта 1793 г. военнослужащие
могли жениться без разрешения. Однако
16 июня 1808 г. император вернулся к прежнему
разрешительному порядку королевской
армии (с некоторыми изменениями).
«Мадам
Сан-Жен» и Алекса?ндр
Андре?евич Алекса?ндров . (Мария
Тереза Фигер и
Надежда Дурова.)
Одной
из самых известных женщин-солдат наполеоновской
эпохи во Франции, достойных сравнения
с Надеждой Дуровой по известности в нашей
стране, бесспорно, является Мария-Тереза
Фигёр по прозвищу «мадам Сан-Жен» (мадам
Бесцеремонность). В 1893г. французский драматург
Э. Моро написал пьесу под названием «Мадам
Сан-Жен», где в качестве главного героя
фигурировала Фигёр. Поскольку тогда еще
Марию-Терезу знали немногие, другой драматург,
В. Сарду, предложил Моро заменить его
героиню маршальшей Лефевр, мадам Данцигской,
супругой одного из известных маршалов
Наполеона.
О
самой известной амазонке наполеоновской
Франции — Терезе Фигер (1774—1861 гг.),
имеет смысл рассказать подробнее.
Родом из Бургундии, после смерти
родителей она жила в Авиньоне,
и в революционных событиях Тереза
вместе с дядей, бывшим королевским
лейтенантом, сначала оказалась на стороне
сражавшихся против республиканцев федералистов.
Взятым в бою с оружием в руках, им грозил
расстрел, но девушке удалось добиться
встречи с республиканским генералом
Ж.-Ф. Карто, который, восхищенный ее храбростью,
предложил дяде и племяннице вступить
в Аллоброгский добровольческий легион,
что они и сделали. «Гражданка Сан-Жен»
(с фр. «без церемоний»), как ее прозвали
в армии, сражалась под трехцветным знаменем
под Тулоном в 1793 г., где повздорила с будущим
французским императором (зато командующий
Ж.-К. Дюгоммье и ее земляк унтер-офицер
А. Жюно, в будущем — герцог д’Абрантес,
всячески опекали Фигер) и получила первую
рану, затем в рядах 15-го драгунского полка
в составе Восточно-Пиренейской армии
в Каталонии, где заслужила в награду пистолет
от генерала Ожеро и спасла жизнь старшему
офицеру и нескольким новобранцам, чуть
было не пошедшим ко дну речки. Учитывая
ее выдающиеся заслуги и ходатайство сослуживцев,
при вступлении в силу запрета на пребывание
женщин в армии, для Терезы было сделано
почетное исключение. Вторая кампания
в Италии завершилась для Фигер пленом,
но австрийцы отпустили ее.
Ослабленное
здоровье заставило Терезу покинуть
службу в январе 1800 г., она получила
пенсию в 200 франков, но, рассудила, «что
драгунская каска идет мне больше, чем
чепчик, что 28 лет — это еще не возраст,
чтобы отправляться в Дом Инвалидов».
Полковник О.-Ф. Себастиани, узнав о поступлении
Сан-Жен в его 9-й драгунский полк, проявил
к ней живое участие, полностью экипировав,
оплатив квартиру и предоставив право
обедать за штабным столом. Популярность
амазонки в парижском обществе стала причиной
ее приглашения в Сен-Клу. Лихо сидя на
коне, она произвела нужное впечатление
и была любезно встречена мадам Бонапарт
и самим Первым консулом, назначившим
Терезу камеристкой своей супруги. Недолго
пробыв в «золотой клетке», Фигер тайком
сбежала в свою часть, разделив с товарищами
подаренные ей Жозефиной девятьсот франков.
Понюхать
вновь порохового дыма драгуну Сан-Жен
пришлось уже в войнах Империи: в 1805 г.
она дралась при Ульме и Аустерлице, «погостила»
в Вене в 1806 г. при Йене, но получила при
падении своей лошади сильную контузию,
осложненную заболеванием печени. Ее отправили
во Францию, где женщина долго лежала в
лечебнице, но переборола недуги и в 1809
г. решилась вернуться в свою часть. Терезу
причислили к маршевой колонне, с которой
она прибыла в испанский Бургос, где несла
несколько лет службу в гарнизоне. Оказавшись
однажды за городской чертой, Сан-Жен попала
в руки к герильясам, но те не тронули ее
и отправили в Лиссабонский форт, откуда
пленница была выслана на Британские острова,
и только после первого отречения Наполеона
смогла освободиться. В Сомюре Фигер предстала
перед генералом Лефевром-Денуэттом, оказавшим
ей гостеприимство, и выдавшим денежное
пособие и униформу гвардейских конных
егерей, в которой отважная женщина встретила
вернувшегося императора на смотре. Увидев
старую знакомую, тот приказал выдать
ей чек на солидную сумму (к сожалению,
из-за краха Империи его не удалось обналичить),
но в финальной кампании — в Бельгии, Фигер
почему-то не приняла участия, зато при
обороне Парижа проявила себя в качестве
«сестры милосердия».
Пару
лет спустя, Тереза вышла замуж
за друга детства — наполеоновского
ветерана, жандарма Клемана Сюттера. Оставшись
вдовой в 1829 г. и не имея детей, Тереза Фигер
обнищала и даже издание ее мемуаров не
принесло ей благосостояния. В приюте
для бедных до самой смерти в возрасте
86 лет бывший кавалерист Сан-Жен больше
всего сожалела, что не удостоилась ордена
Почетного Легиона за свои подвиги, о которых
генерал Кенель так отзывался: «В ходе
… кампаний она вела себя как честная
женщина и храбрый драгун. Было много случаев,
чтобы она показала свою отвагу … ее военное
поведение, несмотря на ее пол, достойно
всяческих похвал».
Россия
не стала исключением, и в первую
очередь здесь надо назвать
Надежду Андреевну Дурову. Дочь ротмистра
Ахтырского легкоконного (позже — гусарского)
полка, мечтавшего о сыне, она с детских
лет воспитывалась, словно мальчик, была
обучена «дядькой»-гусаром ездить верхом,
стрелять из пистолета на скаку. Нелюбимая
матерью, восемнадцати лет девушка выбрала
первую попавшуюся партию — дворянского
заседателя земского суда В. С. Чернова,
но после рождения сына в 1804 г. вернулась
по неизвестным причинам в родительский
дом. (В. С. Чернов уехал в служебную
командировку в Ирбит, вместе с женой и
сыном. Однако согласия между супругами
не было, и Надежда покинула мужа, оставив
ему сына.) О своем замужестве Надежда
Дурова не обмолвилась в "Записках"
ни одним словом. Более того, сознательно
искажая свой возраст, она сделала невозможным
даже предположение о ее браке. Так, например,
читая документ военного министерства
-- указ об отставке, выданный в 1817 году
двадцатичетырехлетн й Дуровой, нельзя
подумать, что в 1801 году, то есть в возрасте
8 лет, она вышла замуж. Но сохранился другой
документ, который прямо раскрывает тайну,
-- это запись Вознесенского собора о бракосочетании
от 25 октября 1801 года за N 44: "Сарапульского
земского суда дворянский заседатель
14-го класса Василий Степанович Чернов,
25 лет, понял г. сарапульского городничего
секунд-майора Андрея Дурова дочь девицу
Надежду, 18 лет".
Слово "понял", или "поял",
означало тогда -- взял в жены.
Удел женщины казался ей самым худшим,
и потому Надежда Андреевна решилась бежать.
Благо представился случай: недалеко от
Сарапула, где жили Дуровы, проходил Атаманский
казачий полк и 17 сентября 1806 г. В день
своих именин она обрезала косы, переоделась
казаком и, назвавшись дворянским сыном,
на своем коне Алкиде явилась к полковнику,
упросив его разрешить следовать с ними
до расположения какой-нибудь регулярной
кавалерийской части. «Амазонка», как
она себя называла, добралась до Гродно,
где, представившись дворянином Александром
Васильевичем Соколовым, вступила в конно-польский
полк, с ним сражалась в 1807 г. в Восточной
Пруссии и в бою при Гутштадте спасла от
клинков французских драгун поручика.
Накануне прусского похода Надежда написала
батюшке письмо с просьбой о прощении
и благословении, чтобы идти избранной
ею дорогой, после чего А. В. Дуров обратился
с прошением к государю отыскать беглянку.
22 мая 1807 года коннопольцы участвовали
в сражении под Гутштадтом. В
этом бою Дурова совершила
геройский подвиг -- рискуя собой, спасла
жизнь раненого офицера, поручика Финляндского
драгунского полка Панина. 29 и 30 мая Дурова
снова участвует с полком в двухдневных
боя под Гейльзбергом, проявляя чудеса
храбрости. Одна из гранат разорвалась
под самым брюхом ее лошади. Но Дурова
вышла из боя живой. Впоследствии поэты
воспели кавалерист-девицу в стихах, называя
ее Беллоной -- именем римской богини войны:
Хребту коня свой стан вверяя,
Свой пол меж ратников скрывая,
Ты держишь с ними трудный
путь.
Кипит отвагой девы грудь...
И на коне наездник новый,
В руке сжав сабли рукоять,
Беллоны вид приняв суровый,
Летит на вражескую рать...
Слухи
о ней достигли Петербурга, и Дурова
была вызвана ко двору, где встретилась
с Александром I, который первоначально
собирался отправить беглянку домой, но
та со слезами на глазах на коленях умоляла
его: «Не отсылайте меня домой, ваше величество!..
Я умру там! Непременно умру! Не заставьте
меня сожалеть, что не нашлось ни одной
пули для меня в эту кампанию! Не отнимайте
у меня жизни, государь! Я добровольно
хотела ею пожертвовать для вас!.. Быть
воином! Носить мундир, оружие! Это единственная
награда, которую вы можете дать мне, государь!
Другой нет для меня! Я родилась в лагере!
Трубный звук был колыбельной песнею для
меня! Со дня рождения люблю я военное
звание; с десяти лет обдумывала средства
вступить в него; в шестнадцать достигла
цели своей — одна, без всякой помощи!
На славном посте своем поддерживалась
одним только своим мужеством, не имея
ни от кого ни протекции, ни пособия. Все
согласно признали, что я достойно носила
оружие! А теперь, ваше величество, хотите
отослать меня домой?! Если б я предвидела
такой конец, то ничто не помешало б мне
найти славную смерть в рядах воинов ваших!».
Растроганный этим признанием, император
произнес: «Если вы полагаете,…что одно
только позволение носить мундир и оружие
может быть вашей наградою, то вы будете
иметь ее!.. И будете называться по моему
имени — Александровым! Не сомневаюсь,
что вы сделаетесь достойной этой чести
отличностью вашего поведения и поступков;
не забывайте ни на минуту, что имя это
всегда должно быть беспорочно и что я
не прощу вам никогда и тени пятна на нем!..
Я произведу вас в офицеры».
За
самоотверженный поступок на поле сражения
Александр I наградил необыкновенного
улана знаком Военного ордена и приказал
зачислить корнета Александра Андреевича
Александрова (так отныне именовалась
Дурова) в Мариупольский гусарский полк,
где она прослужила до 1811 г., когда перевелась
в Литовский уланский. С первых дней Отечественной
войны «кавалерист-девица» находилась
в действующей армии уже в чине поручика
и участвовала во всех делах вплоть до
Бородина, где была контужена в левую ногу
ядром, но осталась в строю. Наградой за
заслуги явилось назначение ее в адъютанты
к главнокомандующему М. И. Кутузову, по-отечески
отнесшемуся к Дуровой, которую он отослал
домой для выздоровления. Подлечившись,
весной следующего года она вместе с юным
братом Василием отбыла в полк и до окончания
военных действ и т.д.................