Здесь можно найти учебные материалы, которые помогут вам в написании курсовых работ, дипломов, контрольных работ и рефератов. Так же вы мажете самостоятельно повысить уникальность своей работы для прохождения проверки на плагиат всего за несколько минут.
Предлагаем нашим посетителям воспользоваться бесплатным программным обеспечением «StudentHelp», которое позволит вам всего за несколько минут, выполнить повышение оригинальности любого файла в формате MS Word. После такого повышения оригинальности, ваша работа легко пройдете проверку в системах антиплагиат вуз, antiplagiat.ru, РУКОНТЕКСТ, etxt.ru. Программа «StudentHelp» работает по уникальной технологии так, что на внешний вид, файл с повышенной оригинальностью не отличается от исходного.
Результат поиска
Наименование:
реферат Коммуникационные действия и их формы
Информация:
Тип работы: реферат.
Добавлен: 07.05.2012.
Год: 2011.
Страниц: 17.
Уникальность по antiplagiat.ru: < 30%
Описание (план):
2.1. Коммуникационные
действия и их формы
Коммуникационную
деятельность мы определили как движение
смыслов в социальном пространстве.
Элементарная схема коммуникации (рис.
1.1.) соответствует коммуникационной
деятельности, точнее – не деятельности
в целом, а элементарной ее части
– коммуникационному действию. Коммуникационное
действие – завершенная операция
смыслового взаимодействия, происходящая
без смены участников коммуникации.
Субъектами, вступившими в коммуникацию,
могут преследоваться три цели: во-первых,
реципиент желает получить от коммуниканта
некоторые привлекательные для него смыслы;
во-вторых, коммуникант желает сообщить
реципиенту некоторые смыслы, влияющие
на поведение последнего; в-третьих, и
коммуникант, и реципиент заинтересованы
во взаимодействии с целью обмена какими-то
смыслами. Соответственно возможны три
формы коммуникационного действия.
1.
Подражание. Подражание – одна
из древнейших форм передачи
смыслов, используемая высшими
животными и птицами; недаром
некоторые ученые считали источником
подражания стадный инстинкт. Под
подражанием понимается воспроизведение
реципиентом движений, действий, повадок
коммуниканта. Подражание может быть произвольным
и непроизвольным (бессознательным). Произвольное
подражание (имитация) используется при
школьном обучении, овладении технологиями,
мастерством. Непроизвольное подражание
– главный метод первичной социализации
детей дошкольного возраста.
В общественной жизни
посредством подражания происходит
распространение модных новаций, популярных
идей и веяний. Вместе с тем благодаря
подражанию из поколения к поколению
передаются традиции, обычаи, стереотипы
поведения. Недаром в «Поучении
Мерикара», памятнике египетской письменности
XXII–XXIII вв. до н.э. сказано: «Подражай отцам
своим и предкам своим». Можно сказать,
что подражание – один из способов существования
живой социальной памяти.
Э. Фромм среди специфически
человеческих социально-культурных потребностей
отмечал стремление к уподоблению, поиску
объекта поклонения, отождествлению себя
с кем-то более сильным, умным, красивым.
В детстве дети уподобляют себя родителям,
во взрослом состоянии – литературным
героям, спортсменам, артистам, воинам.
Эту потребность можно назвать потребностью
в кумиротворчестве (отыскать или сотворить
себе кумир).
Не следует думать,
что подражание не соответствует
элементарной схеме коммуникационного
действия (рис. 1.1.), ибо не обнаруживается
явного смыслового сообщения, адресованного
реципиенту. На самом деле такое
сообщение, обладающее привлекательностью
для реципиента, всегда есть. Реципиент
целенаправленно выбирает коммуниканта
и использует его в качестве источника
смыслов, которые он хотел бы усвоить.
Коммуникант при этом зачастую не осознает
своего участия в коммуникационном действии.
Подражание – это такое объект-субъектное
отношение, где активную роль играет реципиент,
а коммуникант – пассивный объект для
подражания.
2.
Диалог – форма коммуникационного
взаимодействия, освоенная людьми
в процессе антропогенеза при
формировании человеческого языка
и речи. Участники диалога относятся
друг к другу как к равноправным
субъектам, владеющим определенными
смыслами. Между ними складывается
субъект-субъектное отношение, а взаимодействие
их носит творческий характер в том смысле,
что достигается социально-психологич ская
общность партнеров, обозначаемая словом
«МЫ». Диалоговая коммуникация представляется
как последовательность высказываний
участников, сменяющих друг друга в роли
коммуниканта и реципиента. Высказывание
– это не слово, не предложение, не абзац,
а единица смысла, дающая возможность
ответить на него. Участники диалога совместно
создают драматургический Текст, обладающий
относительной смысловой завершенностью.
Относительность завершения диалога определяется
тем, что реакция на то или иное высказывание
может проявиться в поведении реципиента
спустя много времени. Литература, театр,
лекция как раз рассчитаны на ответ замедленного
действия. Незавершенный диалог перерастает
в коммуникационный дискурс, охватывающий
множество субъектов и продолжающийся
бесконечно. Короче говоря, дискурс –
это мультисубъектный бесконечный диалог.
3.
Управление – такое коммуникационное
действие, когда коммуникант рассматривает
реципиента как средство достижения своих
целей, как объект управления. В этом случае
между коммуникантом и реципиентом устанавливаются
субъект-объектные отношения. Управление
отличается от диалога тем, что субъект
имеет право монолога, а реципиент не может
дискутировать с коммуникантом, он может
только сообщать о своей реакции по каналу
обратной связи.Управленческий монолог
может быть: в форме приказа (коммуникант
имеет властные полномочия, признаваемые
реципиентом); в форме внушения (суггестии),
когда используется принудительная сила
слова за счет многократного повторения
одного и того же монолога (реклама, пропаганда,
проповедь); в форме убеждения, апеллирующего
не к подсознательным мотивам, как при
внушении, а к разуму и здравому смыслу
при помощи логически выстроенной аргументации.
Особой формой управленческого
коммуникационного действия является
заражение, которое стихийно возникает
в массах людей. Заражение характеризуется
эмоциональным накалом и агрессивностью.
Его источниками могут быть ритуальные
танцы, музыкальные ритмы, религиозный
экстаз, спортивный азарт, ораторское
мастерство. По-видимому, как и в
случае внушения, при заражении большую
роль играют бессознательные побуждения.
Диалог близок к
поведению по схеме «стимул-реакция»,
он не требует такого уровня программирования
и организации, как монологическое
выступление. Поэтому именно диалог
считается первоначальной формой речи,
возникшей еще у питекантропов
(1500–200 тыс. лет назад), а монологическая
речь – более поздним коммуникационным
достижением, требующим более высокой
культуры речи и некоторых ораторских
навыков.
На рис. 2.1. рассмотренные
формы коммуникативных действий
систематизированы по сходству и
различию. Следует обратить внимание
не то, что формы коммуникационных
действий могут включать различное
содержание и вместе с тем один
и тот же смысл может передаваться
в двух или даже в трех формах,
например, обучать чему-либо можно
путем показа (подражание), путем
инструктирования (управление) или
путем диалогического объяснения.
Не следует абсолютизировать
границы между разными коммуникационными
формами. Подражание, диалог, управление
могут сливаться друг с другом,
дополнять друг друга. Так, диалог может
стать методом управления, например,
сократический диалог построен так,
чтобы заставить оппонента признать правоту
Сократа; диалог между учителем и учеником
– обычная форма педагогического воздействия.
Вообще говоря, любой содержательный диалог
(бессодержательная болтовня не в счет)
имеет целью оказать какое-то управленческое
воздействие на сознание собеседников.
Подражание – это вырожденный диалог,
где коммуникант безучастен по отношению
к реципиенту (игнорирует его), а реципиент
ведет воображаемый диалог с коммуникантом.
Коммуникационные действия есть элементарные
акты, можно сказать, атомы коммуникационной
деятельности, но используются они и в
некоммуникационной деятельности (познание,
труд). Практически во всех видах коммуникационной
деятельности обнаруживаются формы, рассмотренные
нами, но преобладает одна из форм. Это
позволяет коммуникационную деятельность
и в целом на различных ее уровнях представить
в виде диалогической, управленческой,
подражательной, т.е. отождествить формы
коммуникационной деятельности и формы
элементарных коммуникационных актов.
2.2. Виды, уровни и
формы коммуникационной деятельности
В качестве коммуникантов
и реципиентов могут выступать три субъекта,
относящиеся к разным уровням социальной
структуры: индивидуальная личность (И),
социальная группа (Г), массовая совокупность
(М)[1].Они могут взаимодействовать друг
с другом, например И –, Г – Г, М – М. или
между собой, например И – Г, И – М, Г –
М и т.д. Абстрактно говоря, получается
9 видов социальных коммуникаций. Но этого
мало. Как показано в разделе 2.1, коммуникационные
действия могут осуществляться в форме
подражания, диалога, управления. Диалог
есть взаимодействие равноправных партнеров,
которое возможно между субъектами одинакового
социального уровня, а не разных уровней,
ибо разноуровневые субъекты, например,
И и М, не являются равноправными. Между
разноуровневыми субъектами может быть
подражание или управление, но не диалог
равных участников.
Примем следующие
обозначения. Те виды коммуникационной
деятельности, где в качестве активного,
целенаправленного субъекта выступает
И, либо Г, либо М, будем называть соответственно
микрокоммуникацией, мидикоммуникацией,
макрокоммуникацией. Те виды, где И, либо
Г, либо М выступают в роли объекта воздействия
назовем соответственно межличностной,
групповой и массовой коммуникацией, понимая
под ними уровни социальных коммуникаций.
Получившаяся двумерная классификация
видов и уровней коммуникационной деятельности
представлена на рис 2.2.
Как следует из рис.
2.2., можно выделить 7 форм микрокоммуникации,
5 форм мидикоммуникации и 3 формы макрокоммуникации.
Каждая из форм проявляется на межличностном,
групповом, массовом уровне. Систематизируем
и обозначим получившиеся 15 форм коммуникационной
деятельности в виде таблицы 2.1.
Таблица 2.1. Формы
коммуникационной деятельности
Для полноты картины
возможных форм коммуникационной деятельности
следует учесть квазикоммуникацию,
когда коммуникант обращается к воображаемому
субъекту и обретает ощущение диалога
с ним. Сюда относится феномен фетишизации,
который Н.Д. Кондратьев описывал следующим
образом: «людям начинает казаться, что
вещи обладают особыми сверхъестественными
свойствами быть ценностью, обладать прерогативами
святости, величия, источника права и т.п.
Иначе говоря, люди начинают наделять
вещи физически не присущими им значительными
свойствами, подобно тому, как дикари приписывали
свойства всесильного божества истуканам»[2].
Сотворение всевозможных «кумиров», культ
вождей и т.д. в конечном счете имеет целью
создание всезнающего и всемогущего «квазикоммуникационног »
партнера.
Теперь рассмотрим
более подробно перечисленные формы
коммуникационной деятельности, распределив
их по видам социальной коммуникации:
микро-, миди-, макрокоммуникация.
2.3. Виды коммуникационной
деятельности
2.3.1. Микрокоммуникация
В таблице 2.1. представлены
7 форм микрокоммуникации, где индивидуальная
личность выступает в качестве активного
реципиента (подражание) или активного
коммуниканта (диалог, управление); в качестве
же коммуникационных партнеров могут
быть либо другой индивид, либо социальная
группа, либо массовая совокупность (общество
в целом). Содержание микрокоммуникации
достаточно очевидно: на межличностном
уровне – это либо усвоение форм поведения,
умений, внешних атрибутов выбранного
образца для подражания – копирование
образца, либо обмен идеями, доводами,
предложениями между собеседниками –
дружеская или деловая беседа, либо указания
для исполнения их подчиненному – команда,
на групповом уровне возможны референция,
то же подражание, но не отдельному человеку,
а социальной группе, с которой индивид
желает себя идентифицировать, например,
подражание купцов дворянскому сословию
или «новых русских» аристократам духа
(отметим, что встречается отрицательная
референция, когда человек сознательно
избегает признаков отвергаемой им группы)
или руководство коллективом – менеджмент,
организация, лидерство в группе; наконец
на массовом уровне коммуникационные
действия служат для социализации – освоения
человеком общепринятых в данном обществе
норм, верований, идеалов, чтобы «быть
как все», и авторитаризма, т.е. деспотического
управления массами подвластных людей
(абсолютизм, тирания, самодержавие –
политические формы авторитаризма). Заметим,
что диалогические отношения индивида
с группой или массой исключаются, потому
что диалог возможен только между равноуровневыми
партнерами. Имитация дружеской беседы
генерала с солдатами не в счет, ибо это
«квазидиалог».
Возникает практически
важный вопрос: можно ли научиться
микрокоммуникации? Этот вопрос чрезвычайно
значим для педагогов, деловых людей (бизнесменов),
менеджеров, политиков, которые по сути
дела являются профессионалами микрокоммуникационного
общения. Интересует этот вопрос и людей,
желающих иметь успех в обществе, достигать
эффектного самовыражения и одобрения
публики. Существует множество остроумных
и занудных советов, рекомендаций, правил,
например: молчи или говори что-нибудь
получше молчания; употребляй расчетливо
слова, не даром рот один, а уха два; сила
речи состоит в умении выразить многое
в немногих словах; люди слушаются не того,
кто умнее других, а того, кто всех громче
говорит и т.п.
Со времен античности
развивается риторика – учение о
красноречии, освещенное авторитетом
Платона и Аристотеля, в XX веке в
качестве научной дисциплины оформилась
стилистика, изучающая языковые нормы
и области их применения, в учебных
заведениях стали преподавать культуру
речи, а менеджеров и политиков
начали обучать правилам делового общения,
социальной конфликтологии и искусству
ведения споров. Нет недостатка в методических
рекомендациях. Приведем некоторые из
них.
– Не совершай непонятных
речевых актов; смысл речи должен
быть ясным для слушающих;
– Не совершай неискренних
речевых актов; речь должна соответствовать
реальным мыслям, намерениям, переживаниям
говорящего;
– Будь последователен
и следи, чтобы последующие речевые
акты были логически связаны с предыдущими;
– Речь должна быть
целенаправленной, у оратора должен
быть замысел, реализуемый в речи
и т.д.
Особенно много
полезных советов касается невербальных
средств микрокоммуникации: жесты,
мимика, позы, расстояние между собеседниками,
громкость и интонация произнесения речи.
Однако знакомство с потоками учебной,
научной и практической литературы приводит
в однозначному выводу: микрокоммуникационную
деятельность нельзя «выучить» по книжкам,
здесь нет готовых рецептов, потому что
она представляет собой искусство, т.е.
творчески-продуктив ую, игровую, а не
репродуктивно-ритуа ьную деятельность.
Успех всякого устного выступления или
письменного сообщения зависит прежде
всего от способностей и талантов их авторов.
Допустим, можно вызубрить «Письма к сыну»
английского аристократа Филиппа Честерфилда
(1694–1773) или проштудировать бестселлеры
удачливого бизнесмена Дейла Карнеги
(1888–1955), но это не гарантирует духовной
свободы, умения «завоевывать друзей и
оказывать влияние на людей» или уверенности
в публичных выступлениях. Тем не менее
очень полезно познакомиться с этими классическими
произведениями[3].
2.3.2. Мидикоммуникация
Пять форм мидикоммуникации
включают такие социально-коммуникаци нные
явления, как мода – основанная на подражании
передача в социальном пространстве вещественных
форм, образцов поведения и идей, эмоционально
привлекательных для социальных групп
(отметим, что мода – продукт неокультуры,
палеокультура моды не знала); переговоры
– обычный способ разрешения конфликтов
и достижения соглашений между социальными
группами; групповая иерархия складывается
в крупных учреждениях (управленцы – рабочие),
в армейских подразделениях, в сословно-кастовых
обществах, где контакты между группами
четко регламентированы; адаптация к среде
превращается в коммуникационную проблему
для национальных диаспор, живущих среди
чужеземцев; для иноверцев, например, мусульман
среди христиан; для революционеров-подпо ьщиков
и т.п.; руководство обществом осуществляется
со стороны творческих групп, генерирующих
мировоззренческие смыслы, определяющие
духовную (не материальную!) жизнь общества.
Остановимся подробнее на этой форме мидикоммуникации.
Мировоззренческие
смыслы – это знания, объясняющие
наблюдаемые явления, происхождение
человека и Вселенной, смысл человеческой
жизни, идеалы, нормы и стимулы
социальной деятельности. Социальные
группы, вырабатывающие эти смыслы
и коммуникационные сообщения, в
которых они запечатлены, оказываются
в центре духовной жизни общества.
Эти центры смещаются по ходу социально-культурной
эволюции.
Археокультуре свойственен
мифоцентризм, хранителем которого была
каста жрецов, владевшая священным эзотерическим
знанием. Для палеокультуры характерен
религиоцентризм, в русле которого находились
литература, искусство, образование, философия.
Западноевропейская неокультура с XVII
века (век гениев-универсалов) развивалась
под эгидой светского знания во главе
с философией и в XIX веке постепенно перешла
к наукоцентризму. Ученые-физики, экономисты,
политологи определяли духовный климат
в демократических западных странах. Иначе
дело было в России.
Неокультурная модернизация
началась, как известно с бурной реформаторской
деятельности Петра I, которая в более
мягкой манере была продолжена Екатериной
П. Главной военно-политической и экономической
силой российского общества XVIII века было
дворянство. После 1761 г., когда согласно
указу Петра III «О вольности дворянства»,
подтвержденному Екатериной, это сословие
было освобождено от обязательной государственной
службы и получило свободу рук для культурного
творчества, была создана роскошная, блестящая,
хотя и поверхностная, дворянская культура,
золотой век которой начал Н.М. Карамзин,
а закончил М.Ю. Лермонтов. В духовной жизни
России XVIII – первой половины XIX века сложилось
характерное «двоецентрие»: один идеологический
центр – православная церковь (вспомним
уваровскую триаду «православие, самодержавие,
народность»), а другой центр находился
в Западной Европе, откуда русские дворяне
черпали то идеи Вольтера и Руссо, то либерализм
мадам де Сталь и Бенжамена Констана, то
утопический социализм А. Сен-Симона и
Ш.Фурье.
Однако с пушкинских
времен в духовной жизни России стало
происходить явление, неведомое
Западной Европе – центром духовной
жизни сделалась художественная
литература, а талантливые литераторы
– писатели, поэты, критики стали
«властителями мировоззренческих
дум» русского общества, учителями
и пророками. Вторая половина XIX века
– эпоха русского литературоцентризма.
К этому времени относятся хорошо известные
слова А.И. Герцена: «У народа, лишенного
общественной свободы, литература – единственная
трибуна, с высоты которой он заставляет
услышать крик своего возмущения и своей
совести. Влияние литературы в подобном
обществе приобретает размеры, давно утраченные
другими странами Европы»[4]. Общеизвестная
роль литературы в подготовке общественного
мнения к отмене крепостного права (Д.В.
Григорович, И.С. Тургенев, Н.А. Некрасов),
в зарождении и развертывании нигилизма,
народничества, толстовства, эмансипации
женщин, героизации образов самоотверженных
боевиков подпольной России. Складывается
характерная для критического реализма
тенденция учительства, проповедничества,
обличительства. Литературоцентризм стал
школой воспитания разночинной интеллигенции,
расшатавшей колосс русского самодержавия.
Явление литературоцентризма
в русской истории интересно и поучительно
в связи с тем, что оно показывает революционный
потенциал, скрытый в недрах, казалось
бы, самого мирного и безобидного социально-коммуникаци нного
института – художественной литературы.
Советское время
– господство политикоцентризма, содержание
которого определялось группой руководящих
коммунистических идеологов согласно
формуле Г у М. На основе ленинского принципа
партийности была создана гигантская
пропагандистская система. Эта система
обладала следующими чертами:
–
допускался только управленческий монолог,
излагающий идеологически выдержанные
истины; сомнения, возражения, инакомыслие,
плюрализм безоговорочно исключались,
поэтому поля для диалога не было;
–
централизованное управление, обеспечивающее
согласованность и координированность
всех воздействий на массовое сознание;
–
мобилизация всех коммуникационных
ресурсов: средств массовой коммуникации,
художественной литературы, кино, изобразительного
искусства, театра;
В результате обеспечивалась
высокая эффективность коммунистического
воспитания человека новой формации
– хомо советикус. Хомо советикус –
продукт советской коммуникационной системы,
ее родное детище, выращенное на плодородной
почве социальной мифологии. Дело Ленина-Сталина,
коммунистическое будущее человечества,
партия – ум, честь и совесть эпохи, враждебное
окружение и шпиономания, – это были сильные
мифы, идеологически обеспечивающие и
культ личности Сталина, и сплоченность
народа в годы предвоенных, военных и послевоенных
испытаний.
2.3.3. Макрокоммуникация
Макрокоммуникационные
формы коммуникационного взаимодействия,
которые в табл. 2.1. названы заимствование
достижений (М п М), взаимодействие культур
(М д М) и информационная агрессия (М у М),
хорошо просматриваются в тысячелетней
истории взаимодействия государства Российского
и Европы. Причем легко замечаются колебания
от подражания к диалогу и обратно. Информационная
агрессия – явление относительно новое,
появившееся лишь в XX веке.
Крещение Руси в
конце X века – бесспорный акт макрокоммуникационного
подражания. Время Киевской Руси, Владимиро-Суздальско о
княжества, удельных междоусобиц и татаро-монгольского
ига – это период «смиренномудного ученичества»
у болгар и греков, когда русский книжник
был «нищим духом, побиравшимся под окнами
европейских храмов мудрости плодами
чужого труда, крупицами с духовной трапезы,
на которой ему не было места» (В.О. Ключевский).
Но постепенно русская церковь обрела
свои права духовного палеокультурного
центра и высвободилась из-под опеки константинопольских
патриархов. В 1346 г. московским митрополитом
стал не грек, присланный из Царьграда,
а русский человек Алексий. В 1380 г. Сергий
Радонежский благословил Великого князя
Московского Дмитрия на битву с Мамаем.
XV век – время обретения Московским государством
политической самостоятельности и самостоятельности
идеологической, ибо константинопольская
церковь, оказавшись с 1453 г. на территории
Османской империи, капитулировала перед
папством. Фаза М п М закончилась.
Русские «смиренномудрые
ученики», ободренные недавними победами
над татарами отказались от унии с
латинянами и решили служить православию
по-своему. В начале XVI века возникает
идея русского мессианства – «Москва
– третий Рим», зреет национальная
гордыня. Русские «книжные мужи», по
словам того же Ключевского, начали поучать:
«Братия! не высокоумствуйте; если кто
тебя спросит, знаешь ли философию, ты
отвечай: еллинских борзостей не знах,
ни ритарских астрономов на читах, ни с
мудрыми философами не бывах, философию
ниже очима видех». Прежде русский книжник
любил переведенные с греческого статьи
по разным отраслям знания: по минералогии,
логике, медицине, риторике, теперь он
неистово кричал: «Богомерзостен перед
Богом всяк любяй геометрию; не учен я
словом, не обучался диалектике, риторике
и философии, но разум Христов в себе имею»[5].
Иван IV, затеявший Ливонскую войну за выход
к Балтийскому морю и собравшийся жениться
на Елизавете Английской, конечно, считал
себя не учеником европейской премудрости,
а равноценным партнером всякого монарха.
Московия была готова к диалогу культур
по формуле М д М.
XVII век – время
постепенного сближения с Европой.
В Москве появляется Немецкая
слобода, полки иностранного строя,
вольнодумные русские вельможи
типа А.Л. Ордин-Нащокина одевают
дома европейское платье, царских детей
обучает выпускник Киевской академии,
бывший иезуит Симеон Полоцкий. Однако
национального достоинства русские люди
не теряют. Петровские преобразования
– безусловное ученичество, новое «побирание
под окнами европейских храмов мудрости»,
новая фаза М п М.
Немецкое засилье
приняло такие размеры, что русские
гвардейцы охотно отдали корону очаровательной
Елизавете главным образом за
то, что она «дщерь Петрова». Но малограмотных
русских дворян неодолимо влекли
прелести европейской цивилизации,
и не случайно Д.И. Фонвизин вложил в
уста Иванушки (комедия «Бригадир»)
признание: «тело мое родилось в
России, но дух мой принадлежит
короне французской». Европа XVIII века подарила
культурной элите русского дворянства,
во-первых, атеистическое просвещение
в духе Вольтера и Дидро и, во-вторых,
масонство, ориентированное на духовно-мистические
поиски.
Кровавая французская
революция вызвала отрицательную
реакцию в русском обществе и
привела к разочарованию в
идеалах Просвещения. Макрокоммуникационное
подражание стало затухать. В 1795 г. Н.М.
Карамзин с горечью писал в «Переписке
Мелидора к Филарету»: «Где люди, которых
мы любили? Где плод наук и мудрости? Век
просвещения, я не узнаю тебя; в крови и
пламени, среди убийств и разрушений я
не узнаю тебя... Я закрываю лицо свое».
Павел I, борясь с революционной заразой,
запретил ввозить иностранные книги в
империю Российскую. Агрессивные наполеоновские
войны и Отечественная война 1812 года, казалось
бы, должны окончательно отдалить Россию
от безумной Европы, но русское офицерство
возвратилось из заграничных походов
с критикой не Европы, а своего Отечества.
Декабристы были русскими патриотами,
но мыслили они по западным образцам.
В 40-е годы сложились
и начали открыто соперничать
два течения русской мысли: западничество
и славянофильство. Спор между западниками
и славянофилами – это борьба
двух макрокоммуникационных идеологий.
Славянофилы утверждали право России
на равноправный диалог с Западом и видели
миссию России не в том, чтобы завоевывать
Европу грубой жандармской силой, а в том,
чтобы сообщить ей новые смыслы (православная
этика, соборность, альтруизм), которые
излечат дряхлеющую и загнивающую Европу
от немощи (коммуникационная формула М
у М). Западники подчеркивали принадлежность
России к западной культуре и призывали
воздерживаться от высокомерного духовного
сепаратизма и по-прежнему охотно воспринимать
достижения европейского прогресса, особенно
в части науки, техники, демократии, эстетики
(коммуникационная формула М п М).
Николаевская официальная
идеология, усвоившая роль «жандарма
Европы», видела в западной культуре
рассадник крамолы, который следует
беспощадно пресекать. Порочность этой
идеологии показала Крымская война.
Реформы Александра II – модернизация
по западному образцу (М п М); контрреформы
Александра III – попытка «подморозить»
Россию в духе православия, самодержавия,
народности, но было уже поздно. Маятник
русской истории стремительно двигался
на Запад.
Либерализм, конституционная
демократия, социал-демократия, марксизм
– все это не российские, а
импортные плоды. Пожалуй, только анархизм,
украшенный именами М.А. Бакунина и
П.А. Кропоткина, – отечественное произведение.
Большевики начали строительство коммунизма
по марксистскому сценарию, разработанному
не для России, а для индустриально развитой
Европы. Сценарий пришлось капитально
переработать, и вот маятник истории уносит
Советский Союз в неизведанные дали. Мы
не можем копировать ни буржуазную демократию,
ни буржуазную культуру, ни буржуазную
науку, мы пойдем своим путем, мы догоним
и перегоним Америку и Европу. Военная
победа, а затем – железный занавес, борьба
с космополитизмом и низкопоклонством
перед Западом, идеологически выдержанный
национализм по-советски. Здесь уже нет
коммуникационного диалога; это согласно
формуле М у М Информационная агрессия
(табл. 2.1.).
Советский Союз всегда
вел активную наступательную идеологическую
борьбу с любыми некоммунистическими
доктринами. Роль коммуникантов на международной
арене играли Коминтерн (Ш-й Коммунистический
Интернационал, созданный в 1919 г., распущенный
в 1943 г.) и «братские коммунистические
партии», существовавшие в большинстве
стран мира. Убедительным доводом в пользу
«преимуществ социализма» стала победа
СССР в Великой Отечественной войне. Этот
довод был в полной мере использован коммунистической
пропагандой; в послевоенные годы треть
мира имела советскую ориентацию.
Но не дремали
и идеологические противники страны
Советов. С 1946 г. началась холодная война,
которая была подлинной информационной
войной, войной за доверие и симпатии
мирового сообщества. Это был конфронтационный
диалог по формуле М д М. Одна за другой
следовали умело спланированные пропагандистские
компании, где использовались венгерские
события 1956 и «пражская весна» 1968, космические
полеты и спортивные достижения, олимпийские
игры и молодежные фестивали, война во
Вьетнаме и война в Афганистане. Борьба
шла на равных, но в 70-е годы США удалось
переиграть советских стратегов. Советский
Союз был втянут в изнурительную гонку
вооружений, в провокационную программу
«звездных войн». Экономическое истощение,
усугубленное бездарностью стареющего
политбюро, привело к падению авторитета
страны, к утрате завоеванных позиций.
Холодная война закончилась поражением
СССР, поражением не на полях сражений,
а в виртуальном пространстве информационных
войн. Конфронтация СССР-Запад завершилась;
на смену формуле М д М, вновь, как во времена
Петровы, пришла ученическая формула М
п М.
Следует обратить внимание,
что понятия микро-, миди-, макрокоммуникация
не совпадают с понятиями межличностная,
групповая, массовая коммуникация, хотя
и пересекаются с ними. Если обратиться
к табл. 2.1., то видно, что из 7 видов микрокоммуникации
только 3 относятся к межличностному уровню,
а макрокоммуникация представлена только
в трех случаях из семи на уровне массовой
коммуникации. В связи с этим уточним предмет
теории массовой коммуникации.
Л.В. Петров предлагает
следующее определение: «массовая
коммуникация – это создание единого
социального поля на основе процесса,
включающего в себя, с одной
стороны, извлечение, переработку и
передачу с помощью относительно
быстродействующих технических
устройств социально-значимой информации,
осуществляемого специализированными
институтами; и, с другой стороны, прием
и усвоение этой информации численно
большими, социально разнородными,
рассредоточенными аудиториями»[6].
Таким образом, в случае массовой коммуникации
в роли коммуникантов выступают технически
оснащенные «специализированные институты»
в виде прессы, кино, радио, телевидения,
а в роли реципиентов – массовые аудитории.
Подобное коммуникационное взаимодействие
характеризуется формулой Г у М (руководство
обществом), и именно проблемы социального
управления, как пишет Л.В. Петров, «создания
единого социального поля» являются главным
предметом теории массовой коммуникации.
Таким образом, эта теория изучает не все
формы массовой коммуникации, а только
одну ее форму – Г у М, которую можно назвать
миди-массовой коммуникацией. Поэтому
ее нельзя считать ни теорией макрокоммуникации,
ни даже общей теорией массовой коммуникации.